Этот ужасный прекрасный мир (продолжение)Начало здесь
О жизни и антижизни
Для Бога, если он есть, важно, какой ты человек, а не то, веришь ты в него или нет. Виктор Франкл
Это письмо пришло по обычной почте, из российской глубинки.
ВЛ, мне сейчас 17 лет, зовут меня Фарида.
Очень меня интересует проблема Апокалипсиса грядущего.
Хотела бы поделиться своими соображениями с Вами.
Мне кажется, то, что именуется пришествием Антихриста, может быть выражено словами: «И одна мысль съест другую». То есть, это пришествие будет в мозгу происходить, на уровне мысли. Цель Diablo – обезнадежить, умертвить душу. Цель Бога – спасти, уберечь, взрастить.
Так вот: одна мысль съест другую, люди начнут сходить с ума. Такое начнется...
Знаете, ведь бывает, когда не знаешь, какая мысль от Бога, а какая «плохая». Тогда в дело вмешивается природа человека и инстинктивно направляет его в одну из этих сторон. А все ли люди – дети Божьи?
Владимир Львович, ответьте, пожалуйста, мне на несколько вопросов. Мне очень важно ВАШЕ мнение!
Можно ли наслаждаться жизнью? (Ведь не все желания естественны и красивы. Накладывать ли табу?)
Как победить зло? Вообще, есть ли з л о, независимо от человека. Может ли эта энергия существовать вовне?
К письму приложена фотография красивой девушки с надписью:
Что я дам этому миру? Конец или начало? Что я оставлю здесь? Деревья или потоп? Что возьму: все или ничего?
Фарида, спасибо за доверие, за мысли, а главное, за вопросы. Это редкость, когда девушка семнадцати лет задается такими вопросами – на целые книги, на жизни не одного поколения. Замечательно! Жизнь – не ответы на вопросы, а вопросы на ответы.
О зле я однажды почти в такой же формулировке спросил моего друга, священника Александра Меня. И он, размышляя вслух и ничего не утверждая, сказал, что зло, по его ощущению, как самостоятельное мировое начало существует. Что это не личностное существо, имеющее свою физиономию, а средоточие отрицательной энергии, противодух, антижизнь, имеющая абсолют, полюс, который и называют дьяволом. Вопрос, существует ли антижизнь с соизволения или по замыслу Бога, либо это нечто первичное, такая же изначальность, как сам Бог, – вопрос этот для Александра Меня оставался открытым. Может быть, ответ был им получен в последние мгновения жизни...
Все ли люди дети божьи? Ответ зависит от веры. Если верить, что весь мир, включая и зло в нем, сотворен Богом, то да – все божьи, какие уж есть, даже исчадия ада. Если же допускать, что не все Богом сотворено, что нечто – или все – возникло само по себе, то... Для атеиста этого вопроса, понятно, вообще нет. Для сомневающегося или принципиального незнайки, агностика (я близок к этой категории) – вопрос есть.
Можно ли зло победить? В глобальном, всеуровневом масштабе – не знаю. А в частно-конкретном выражении, какие-то отдельные виды антижизни – уверенно знаю: можно.
Пример из больших побед человечества: врачебным состраданием и научным умом побеждена чума – одна из разновидностей преждевременной смерти, исторически еще совсем недавно свирепствовавшая на земле. Не уверен, уменьшила ли эта победа общий процент преждевременных смертей на земле, – ведь люди с тех пор успели наизобретать множество других способов преждевременно умирать, убивать друг друга не перестали, относиться друг к другу лучше не стали. Тем не менее, победа над всяким частным проявлением антижизни – вдохновляющий знак того, что есть шанс когда-нибудь добраться и до ее средоточия, разобраться и с ним. Верю, что это возможно, иначе все на свете просто обессмысливается, а бессмысленным этот прекрасный мир быть не может.
Наслаждаться жизнью, по-моему, не только можно, но и необходимо: это самоосуществление жизни. Вопрос только – что считать жизнью, что наслаждением. Иной наслаждается пытками и убийствами, иной – компьютерными играми, иной – выращиванием цветов, любовью к ребенку. Если наслаждение сопряжено с осуществлением жизни, с любовью к жизни, то, по моему убеждению, оно свято. Всегдашний вопрос только – о соотношении наслаждения и свободы с одной стороны, и разума и ответственности с другой. В таком простом и общем для всех живых наслаждении, как еда, есть грань, где необходимость и святость этого наслаждения обращается в свой перевертыш – чрезмерную пищевую зависимость: обжорство, со всеми его тяжкими последствиями. То же относится к сексу, к вину и множеству других источников наслаждения, естественных и искусственных. Нет ничего дурного ни каком в наслаждении, не причиняющем вреда другим и – в опасной степени – тебе самому. Но если кроме ограниченного круга своих наслаждений для человека нет ничего ни желанного, ни святого, то наслаждения неизбежно оборачиваются адом зависимостей; раб наслаждений гибнет, хищная тьма антижизни поглощает его.
Фарида, не сомневаюсь: ты дашь миру деревья, дашь начало, и не одно, дашь много добра. А что возьмешь?.. Да вот это все и возьмешь.
В этой вечнозеленой жизни, – сказал мне седой Садовник, –
нельзя ничему научиться, кроме учебы,
не нужной ни для чего, кроме учебы,
а ты думаешь о плодах.
Что ж, бери,
ты возьмешь только то, что возьмешь,
и оставишь все то, что оставишь.
Ты живешь только так, как живешь,
и с собой не слукавишь.
В этой вечнозеленой смерти, – сказал Садовник,
нет никакого смысла, кроме поиска смысла,
который нельзя найти,
это не кошелек с деньгами, они истратятся,
не очки, они не прибавят зрения, если ты слеп,
не учебник с вырванными страницами.
Смысл нигде не находится,
смысл рождается, дышит, цветет
и уходит с тобою вместе, и остается –
иди,
ты возьмешь только то, что поймешь,
а поймешь только то, что исправишь.
Ты оставишь все, что возьмешь,
и возьмешь, что оставишь.
Стихотворение это кочует у меня из книги в книгу, как походная песня из одного похода в другой. Кстати, и песня на него есть с богатым инструменталом, написанная и исполненная композитором Кимом Брейтбургом. Найти и послушать можно на моем сайте.
Что Там?
Туда и обратно: мысли и домыслы
ВЛ, пишу Вам, чтобы найти отклик на мысль, которая отчасти помогает мне жить с пониманием «Зачем мы здесь?»
Мне думается, есть такая вероятность, что нас перед новым рождением спрашивают, хотим ли мы на Землю, и показывают, ЧТО нас здесь ждет. Все, что «ждет» – для чего-то: для новой ступеньки развития, для оплаты долгов прежних жизней или просто этап, который нельзя перескочить... Может быть, приглашаемым к земной жизни можно и отказаться от нее; но похоже, что для души ТАМ бывает и что-то похуже временной жизни здесь.
У меня нет никакой уверенности в этих предположениях, это всего лишь домыслы, но с ними мне проще принимать существование и находить в нем смысл. Когда смотрю в детские глаза, особенно самых маленьких, невольно всплывает вопрос: а что было с ними ТАМ, почему у них такие как будто все знающие глаза?»
Ни у кого не нахожу отклика этим мыслям и домыслам, но переполняющее с самого детства желание знать – «что ТАМ ?» побуждает искать и спрашивать не только у себя. Хочется с кем-то свериться. Константин
Константин, откликаюсь. О том, что Там, человечество грезит и фантазирует, молится и вопрошает, догадывается и думает с тех незапамятных пор, как начало грезить и фантазировать, молиться и вопрошать, догадываться и думать.
Грезит и фантазирует, молится и вопрошает, догадывается и думает, конечно, не все человечество, а отдельные человеки, к этому склонные. Количественно их очень немного, но всяком народе во всяком время они есть, редкими вкраплениями, обязательно. Мифотворцы и сказочники, поэты и художники, монахи-отшельники и философы-мистики, ясновидцы и медиумы... Назовем этих очень разных людей условно и обобщающе ретрансляторами, исходя из предположения, что каждый из них, понимая то или нет, принимает и передает (или верит, что принимает и передает) какие-то сведения и сообщения Оттуда сюда и отсюда Туда. Принимает и передает – с помехами, выпадениями, искажениями, преломляя эти сведения и сообщения через свое сознание и подсознание, язык и менталитет, характер, судьбу, болезнь...
Иногда явственно чувствуется, что ретранслятор, не подозревая о том – каждый живущий. И не только человек, но и животные, и растения, и даже неодушевленные предметы; что ретрансляция идет через все, через любое событие – надо только уметь читать ее коды. Сомнений в этом у меня почти не осталось после посещения Ванги, которой, как она мне сказала, помогли войти в общение с моими ушедшими мамой и бабушкой принесенные мною цветы, и после того, как другая прозорливица, рангом поменьше, московская, переводила мне сообщения камней. Надеюсь вскоре рассказать об этом подробнее.
Для сверки с вашими догадками можно почитать «Розу мира» гениального русского мистика Даниила Андреева.
Свои маленькие свидетельства, догадки и домыслы про Там есть и у меня, человека довольно-таки приземленного и к мистике не расположенного. Вы пишете о детях – так вот, мой личный опыт позволяет считать, что души детей, еще не рожденных, могут иногда показывать свои предстоящие телесные воплощения (или Кто-то их показывает) – родителям. Двое из моих пятерых сыновей приснились мне еще до их зачатия, именно в тех внешних обликах и с теми характерами, какие у них потом оказались. Одного сына сразу после его явления в сновидении я описал в стихе и нарисовал карандашом портрет – каким он представился мне в пятнадцатилетнем возрасте. Рисунок сохранил. Сын родился. Прошли эти пятнадцать лет – посмотрел, сравнил, убедился: совпало детально.
Приснилась и дочь, уже зачатая, о чем я еще не знал, – в облике молодой двойницы моей бабушки. Внешность, как через годы выяснилось, не очень совпала, но много общего оказалось в характере. Те же имя и отчество, тот же гороскопический знак.
Случай не исключительный. Не часто, но чаще, чем можно было бы приписать простому совпадению, родителям, обычнее матерям, но и отцам иногда, дети их сперва являются в вещих снах, а потом зачинаются и рождаются. Чем это объяснить? Предполагаю, тем, что дети до зачатия и рождения Там – в запределье, которое я называю Полновременьем, уже есть. Почему и зачем оттуда они иногда показываются нам (а мы им?) – не ведаем. Но факты налицо.
Что же Там? .. Не знаем. Мне кажется, что Там – всё. И даже больше, чем всё.
Надежда на вечность: основы нафигалогии
Из ободряющего письма ЛБ – другу-медику, хирургу-реаниматору.
Писано не под градусом.
Нельзя отложить заботу о великом и вечном на то время, когда будет достигнута для всех возможность удовлетворения своих элементарных нужд. Иначе будет поздно.
В.И.Вернадский
…Согласен с тобой: в работе вопрос «зачем» для нас исключается, запрещен, табу – и для тебя, реаниматора, спасающего столько жизней и видящего столько агоний и смертей, и для меня, ревиватора. Операционная моя вся находится в черепной коробке, и если я в рабочее время допущу в нее праздношатающегося философа из соседних извилин, пиши пропало.
Но вот очередная реанимация-ревивация завершена, победой ли, поражением ли, – и снова ты у себя, при себе и в себе. Умываешься. Смотришь в зеркало. На роже прибавилось столько-то рытвин. На лысине убавилось столько-то волос, в мозгах – столько-то нервных клеток, в сердце – столько-то восстановительного резерва. Столько-то времени до звонка. Ну вот будешь и ты валяться в реанимашке, или не будешь, сразу привет и все. Не важно. Чтобы не было скучно всякий раз это mementить, надо заниматься наукой.
Наука о смысле всего, занимающаяся вопросом «зачем», называется нафигалогией. Это я ее так назвал, чтобы было понятно. Основной вопрос нафигалогии – НАФИГА. Нафига делать что-то или не делать, нафига быть здоровым или больным, нафига быть хорошим или плохим, нафига ты, нафига она, нафига он, нафига мы все, нафига этот поток жизнесмертей, нафига природа, земля, солнце, звезды, пространство, время? Куда оно все идет, плывет, движется, развивается, деградирует, разворачивается, сворачивается, куда и зачем – НАФИГА?
Предельный вопрос нафигалогии: действует ли во Вселенной чей-то замысел, план? Проект ли это мироздание и мы в нем? Есть ли Кто-то или Что-то – какая-то нам неведомая потусторонняя сила, одна или много, управляющая событиями и нами или хотя бы влияющая с какою-то целью?..
Или все происходит стихийно-физически: потоком причин и следствий просто катится куда-то в тартарары?
Если ответ: да, Кто-то или Что-то Там есть и чего-то хочет и добивается – нафигалогия обретает практический смысл. Тогда цель сей дисциплины – правильная жизненная нафигация, составление нафигационных карт в Океане Судеб. Чтобы не заплутаться, не напороться, не потонуть, не сгинуть и прочее не, а чтобы да. По замыслу чтобы.
Если же ответ: нет Там ничего и никого, никакого замысла и проекта, нет никакого Там – тогда нафигалогия превращается в нифигалогию с практическим приложением в виде известной всем пофигистики. Тоже дело.
Есть ли в мире всеобщее надфизическое ЗАЧЕМ, оно же Бог, или нет его – знать можно только с личной достоверностью, а не с общеочевидной, как достоверность 2х2=4. Тем же, у кого такой личной достоверности нет, кому она как опыт и переживание не дается, остается свободный выбор: верить или не верить. Можно выбора и не совершать, а честно оставить вопрос открытым, с простым детским «не знаю», это называется агностицизмом. Или решить, что это вопрос антиномический – с одинаково верными ответами «да» и «нет» – как правы, каждый по-своему, в своих проповедях аскеты и гедонисты.
Трезвитесь! – взывают святые отцы.
Поэты поют: опьяняйтесь!
Прекрасных речей не связать нам концы –
не сходятся, как ни пытайтесь.
Раздвоен рассудок, пока ты живой,
повернут и к черту, и к Богу.
Ругаются бешено зад с головой,
а жить друг без друга не могут.
Признаюсь тебе, не могу постигнуть опасливого предостережения Достоевского: «если Бога нет – все позволено!» Почему же? Есть Бог или нет – разве позволено человеку жрать человека? Нет, не позволено. Но сожрать может. Если человек вознамерится сожрать человека, Бог его не остановит, а отсутствие Бога не оправдает. Жизнь показывает, что одним и без Бога не все позволено, а другим и с Богом позволено все.
Есть всеобщее ЗАЧЕМ по имени Бог или нет, с достоверностью 2х2=4 узнать невозможно. Для смыслового наполнения жизни важно другое: какой проект, какой замысел, какое ЗАЧЕМ мы сами выбираем или придумываем и строим для своей жизни – и не только своей. Вот это НЕ ТОЛЬКО – для нафигалогии и нафигации первее всего, потому что отдельная жизнь отдельного существа на земле протекает быстро и неизбежно кончается, но все жизни взаимосвязаны. Жизнь рода, любого – будь это род людской, вирусный или муравьиный, – имеет шансы на вечность, или, во всяком случае, на время существования Вселенной, ограниченное или не ограниченное, что тоже еще вопрос.
Шанс на бессмертие – один-единственный плюсик в бесконечности минусов, но он есть, этот микроскопический плюсик, у любого обладателя ДНК – и составляет природный смысловой двигатель каждой жизни. Эстафетный бег поколений из рода в род несет дальше и дальше надежду на вечность. Надежда эта и заставляет нас жить с безумной насильственностью, жить, чтобы жить – отчаянная надежда, встроенная в мозг, в инстинкты, в каждую клетку тела. Вот, у того же Достоевского:
«Идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества».
Гениально. Полное созвучие с пророческой идеей великого Николая Федорова.
Ладно, допустим, вечность, допустим, бессмертие – сперва общеродовое, оно и так вроде бы худо-бедно наличествует, – а там, глядишь и до личного доберемся. Спрашивается – а ЗАЧЕМ? НАФИГА – жить и жить?
Ответ жизни прост: поживем – увидим . Зачем я живу, не знаю, но наверняка уж ЗАЧЕМ-ТО, и мне этого довольно. Так солдат на войне исполняет приказ, не спрашивая у начальства, зачем, но в разумении, что для победы.
Не какое-то «зачем», собой ограниченное, – а всеохватное, всеоткрытое, всевозможное Зачем-то, обеспечиваемое в неограниченной полноте только бессмертием, и есть ВСЕСМЫСЛ – интеграл всех возможных смыслов жизни каждого существа и всех вместе взятых.
Мне Всесмысл открывается какими-то неожиданными пробивами. Один произошел в 26 лет, в Пицунде, в Абхазии. Писал там свою первую книжку, строчил по ночам, днем дремотно валялся на пляже. В теплую полнолунную ночь внезапно вдруг захотелось выскочить из крошечного домика, где снимал жилье, и отправиться к морю.
Вышел на берег. Волны были мощные, шумные; луна зорко высвечивала и каждую по отдельности, грозную, пенноголовую, и соединенные волновые дружины, каскады рушащихся друг на друга могучих хребтов и гребней, несметное войско.
– Вон та волна – ты, – произнес сквозь рокот валов голос, сразу осознавшийся как полугаллюцинация, производное воображения, помноженного на морской шум и бессонницу (я успел уже поработать в психиатрии). Голос вневозрастный, внеполовой, всехний какой-то. Волна, на которую он указал, быстро двигалась к берегу в окружении яростно кидающихся друг на друга соседок.
– Ага... А вон та – Она...
Небольшая, с высокой сияющей макушкой, словно вобравшей в себя луну, волна-Она шла наискось к волне-Я. Слились почти у самого берега и могучим соединенным броском грохнулись на пляжную гальку, обдав меня брызгами. В скрежещущем и шипящем откате сверкнуло, мне показалось, что-то живое, наверное, рыбка.
И вдруг придвинулось небо. Придвинулось, обняло мягко-плотно, как невесомое одеяло, и облекло в себя. Стало внятно, что не потерялась ни волна-Она, ни волна-Я, что мы не напрасны, хоть и быстро исчезаем, что есть Зачем-то...
Наше родовое бессмертие осуществляется со времен зарождения жизни, когда мы были еще только биомолекулами. Поход в вечность продолжается, но всегдашний вопрос, ныне обострившийся особо – продолжится ли, и если продолжится – как? Кто обретет бессмертие и зачем?
До сих пор поход этот был в основном войной. Жестокая борьба, уничтожение конкурентов, хищничество – человек в этом ничуть не отличался от динозавров и насекомых, разве только техническим превосходством. Но настало время, когда всеобщий движитель – борьба за существование – пришел к своему отрицанию, к смертельному тупику. Воевать больше нельзя: человечество обрело страшную силу самоуничтожения, какая-нибудь горстка сумасшедших или даже всего один может пустить под откос всю земную жизнь. Выживание и развитие обеспечит только Мир Понимающий – всечеловеческий мир душевного взаимопонимания и умного взаимоприятия.
Каких жертв потребует строительство Понимающего Мира, еще не совсем понятно – понятно только, что потребует, и совершенно ясно, что другой альтернативы у человечества нет: новое сознание, новое отношение к себе и друг к другу – или самоуничтожение. Мир недоверия и насилия, темный, зверский, жестокий, обреченный на гибель, – или Мир Понимающий, Мир Доверия с шансами на бессмертие.
Вернадский не зря предупреждал, что с великим и вечным есть риск опоздать. Всечеловеческие проекты, намеченные мыслителями давнего и недавнего прошлого, уже пришли к положению «теперь или никогда».
Один проект – великое переселение: жизнь вне Земли, на новых вселенских пространствах. Циолковский ласково назвал Землю колыбелью человечества, уютной, но непригодной для долгой жизни. Ныне колыбелька эта уже стала тесной, грязной, склочной и опасной коммунальной квартирой, Вороньей слободкой с ядерной начинкой. Пора из колыбельки вылезать, очень пора, чтобы и ее спасти, и себя. Если мы хотим использовать свои шансы на вечность, космическое кочевье – наше неизбежное будущее.
Другой проект, с первым связанный органически: саморазвитие – евгеническая аутоэволюция. Генная аутоинженерия – уже очевидно, что без ее помощи не решить неподъемные всечеловеческие проблемы здоровья физического и психического, проблемы интеллекта, проблемы конфликтности и агрессивности, проблемы наркомании, проблемы преступности и проблему проблем – смертность.
В маячащем будущем – реальное переселение душ: создание новых и новых материальных носителей для личности, психики и всей той огромной и таинственной под- и над-психической информации, которую мы именуем душой. Науке уже понятно, что физического бессмертия как такового не может быть: любой материальный объект, от крупнейшей звезды до мельчайшей частицы, рано или поздно разрушается, теряя свою целостность и переходя в другие состояния. Реально только бессмертие информационное, обеспечиваемое потоком сменяющихся, обновляемых материальных носителей. На этом и зиждется жизнь: вещество тел-организмов, носителей ее, возникает и разрушается, а информация – форма вещества – переходит из тела в тело, меняясь и развиваясь. Жизнь каждого единичного организма тоже поддерживается обновительным потоком – обменом веществ. В подсказываемой самой природой потоковости, в обновлении, в бесконечно развивающейся новизне и видится путь бессмертия.
Мозг человеческий, при всей изумительности его конструкции, –природное изделие, далекое от совершенства. Развивается слишком долго и ненадежно. Слишком уязвим, подвержен разным болезням и отклонениям. Недостаточно пригоден для сохранения и развития того самого драгоценного, что человечество долгими веками мучительно нарабатывает и накапливает – разума, совести и культуры. Каждому рождающемуся достаются лишь какие-то крохи от этого мирового богатства. Каждому приходится начинать с нуля, с огромными потерями.
Кто не идет вперед, тот ползет назад. Если не будем постоянно развиваться – совершенствовать, изменять, обновлять тело, мозг, психику – обречены деградировать. А если будем – не только решим множество огромных проблем, но и вырвемся в Зачем-то – на новые ступени Всесмысла, на просторы Всебытия. Разве не стоит жить ради этого?
Каждый на своем месте, если только захочет, может найти свой способ участия в спасательной армии человечества, в скорой помощи этому муравейнику, который, того гляди, обрушится на самого себя, – и в работе на будущий Понимающий Мир. Мы-то с тобой давно в этой армии вкалываем, воюем, на пенсию не собираемся, и никто нас не уволит даже после перехода границы, где Вещество и Существо говорят друг другу «пока»!
PS. Скоро мне стукнет сам знаешь сколько, а я этого не чувствую, ну нет ощущения возраста, хоть колом на голове теши. Видимо, сбился с нафигации и не заметил, как впал в младенчество. По сему поводу маленькая заметка с эпиграфом не про меня.
К моему неощущаемому 75-летию
...вкушая, вкусих мало меда, омочив конец жезла,
иже в руце моей, и се аз умираю.
Первая книга Царств, 14.43
Мне столько отвалено дарственных лет.
Заслуги моей ни на грош в этом нет:
над жизнью своей издевался как мог.
Но, видно, упрям в своих милостях Бог.
А может быть, в хлопотах недосмотрел,
как много я лишнего выпил и съел,
как тупо работал, как глупо любил.
А может быть, мил ему всякий дебил.
И вот, много меда вкушая вкусих,
здоровый как пес, возбужденный как псих,
на встречу с любимой бегу со всех ног,
и вот на руках годовалый сынок.
И вот я дышу, и пишу, и живу
в упрек медицине, во вред естеству.
Инспектор Mementoв пока не пришел.
А вдруг позабудет? Вот будет прикол.
|
