Социоманьяк и мортидо

28 июля 2011 г.

Напомню, друзья, что вся моя не короткая профессиональная жизнь связана с психиатрией и, хотя давно и далеко вышла за ее рамки, никогда от нее не отрывалась. Я практик, и в качестве такового замечу, что бывших психиатров, как и бывших разведчиков, за редкими исключениями, не бывает.
       Еще доложу, что влечение человека к убийству (по фрейдовски – мортидо: инстинкт смерти, направленный вовне) изучалось мною специально в рамках широкомасштабной научно-исследовательской темы «агрессивное, аутоагрессивное, деструктивное и аутодеструктивное поведение при экстремальных, пограничных и патологических состояниях».
       Нагорожено терминов, но понять можно, надеюсь. Экстремальные состояния – те, в которые впадает любой, даже вполне здоровый человек в чрезвычайных ситуациях: это может быть и паника, и шок, и истерика, и агрессия, и острая депрессия, и кратковременный бред. Главное для этих состояний – производящие их внешние условия, события, обстоятельства. Катастрофа «Булгарии» – один из свежих примеров.
       Пограничные состояния близятся к психопатологии, но по масштабу до нее не дотягивают или дотягивают и даже перетягивают, но обратимо, динамично, подвижно. Все, что угодно – и страхи, и навязчивости, и депрессии и прочие эмоциональные расстройства, и сверхагрессивность, и крайности характеров, и всевозможные зависимости, и разные извращения, и бреды такие или сякие… Но с упругой возможностью возвращения в адекватность. Юридически – в пределах вменяемости: человек, если и не может собой владеть в конкретный момент, то может отдавать себе отчет, что с ним происходит, может (ну, теоретически хотя бы может, если захочет) учиться собой управлять и отвечать за свое поведение.
       В развитии пограничных состояний играют переменно-главные роли то внешние условия – воспитание, обстоятельства жизни, то внутренние данности – свойства личности, черты характера человека или его телесность. Темная область с расплывчатыми очертаниями, называемая еще «малой психиатрией». Какая там малая – огромная, необозримая…
       По-крупному – вся наша жизнь и есть пограничное состояние: «Я связь миров, повсюду сущих, Я крайня степень вещества; Я средоточие живущих, Черта начальна Божества; Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю, Я царь – я раб – я червь – я бог!» Не хило рек старик Державин – слог старомоден и забавен, но лучше выдумать не мог ни Пушкин, сколь бы ни был славен, ни Лермонтов, ни Фет, ни Блок…
       Ну, а патологические – они и в Африке патологические, и в Норвегии, не говоря уж о России. Состояния, не постигаемые в координатах здравого смысла, не поддающиеся привычной причинно-следственной логике. Саморазвивающиеся по собственным, им присущим механизмам и закономерностям. Процессы, меняющие человека изнутри разрушительно. (Но не только – иной раз и созидательно, преобразующе, просветляюще…). Спрятанное в наших телесно-душевных глубинах историческое и доисторическое прошлое, неузнаваемо оживающее. А иной раз и тени неугадываемого будущего…
       Означенную тему агрессии, разрушения и саморазрушения мы изучали в первой в России (тогда – СССР) научно-исследовательской лаборатории суицидологии, науки о самоубийствах. Пробила и организовала эту лабораторию Айна Амбрумова, одна из ярчайших звезд на зловеще-тусклом небосклоне советской психиатрии, женщина изумительной красоты (блистала еще в 60 лет и более), незаурядного ума и фантастической энергии. О ней и о деле нашем – рассказ отдельный. Сейчас скажу лишь, что мы создали первый в стране телефон доверия и кризисный стационар, работали в институте Склифосовского и других местах, куда попадали люди, совершившие самоубийства или попытки. Стараниями сверхпробивной Айны Григорьевны получили доступ к закрытой статистике.
       Одним из разделов исследования было изучение насильников и убийц разного толка, находившихся в соответствующих учреждениях. Эта часть исследований, как и некоторые другие, велась в партнерстве с ВНИИ МВД и была секретной: результаты публиковались только в закрытой печати. Сам этот ВНИИ был весьма законспирированным ведомством, замаскированным, смешно сказать, под детсад. Стоял себе в центре Москвы в уютненьком палисадничке такой безобидный с виду типовой домик, кучка колясок перед ним, вывеска – ясли-сад номер такой-то. А внутрь просто так не сунешься – амбалы-охранники со стволами, три пропускных кордона.
       Много дней я провел в командировках по местам заключения всевозможных убивцев. Многих перевидал и обследовал: изучал дела, беседовал лично, тестировал. Разные, очень разные, и по мотивам, и по судьбам, и по психотипам, хотя некоторые вариативно повторяются.
       Террористы, политические убийцы – тоже психологически неоднородны. Один из подтипов я обозначил для себя термином, в научные труды не вошедшим: социальный маньяк, социоманьяк.
       Андреас Брейвик – представитель как раз такой категории, с ярко выраженным доминантным мортидо: глубинным инстинктом убийцы, терминаторским драйвом. «А что такое особенное у него в глазах?» – вопрос в одном из комментариев. Да вот как раз этот прицеливающийся, обжигающий смертью ледяной огонек. Эдакий воин ада – мстит жизни за то, что она живет. На первый взгляд красивый, даже благообразный мужчина, и мощный самец, и далеко не дебил. А приглядеться, вдышаться чуть – морозная жуть: мертвяк роботный. У таких обычно придавлена или извращена сексуальность: мортидо перешибает либидо. А если сливается то и другое в экстазе – имеем маньяка сексуально-людоедского, чикатилу.
       Типично разломное противоречие между благостным характером, проявляемым внешне, и нутряным звериным подспудом, долго зревшим и наконец вылезшим. Бывшие друзья детства и юности отзываются о Брейвике как о парне сильном и добром. Проявлял себя как уверенный вожак, никого не обижал, покровительствовал обиженным, защищал слабых.
Как же понять этот кровожадный массовый расстрел беззащитных подростков?..
       А это ТЕНЬ вылезла, теневая изнанка защитника и вожака – антидуша, в нем развивавшаяся по своим законам.
       За несколько дней, пока случившееся переваривали первично, норвежский ужастик наполнился фактической массой, достаточной для диагностики. Первые мои горячие ощущения (см. предыдущую запись «Насильственно единый мир…») в основном подтвердились. Вот – для сверки – довольно здравый обзор ложных версий.
       Мифоверсии эти, с нашими российскими специями, успели пробрызнуть и в некоторых комментариях к той записи в моем Живом Журнале – пару самых вонючих пришлось забанить, чтобы не портили воздух.
       Дэниэл Гринфилд пишет: Это типичное сумасшествие. Его грандиозные планы не имели никакой связи с реальностью… Его главной целью стал юношеский лагерь, его записи непосредственно перед терактом безумны, у него явно помрачён разум… У него был план, который оторван от реальности и не может считаться политической программой. Ему удалось убить довольно много людей, но это удаётся и другим психам. Ничто из совершённого им не указывает на разумность…
       О разумности нет и речи – но умное поведение в рамках собственной антиразумной системы место имело. Хладнокровный расчет, стратегия и тактика, уйма последовательных конкретных действий по бредовым мотивам, нордическая методичность, практичность...
       Не согласен с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз» – другая патология, другой склад личности. По исходному психотипу – шизо-эпилептоид. По шкале авторитарности Теодора Адорно – потенциально-фашистский тип личности, слияние двух разновидностей этого типа: «причудливый фантазер» и «холодный манипулятор». По развитию патологического процесса – шизофренное эмоциональное выхолащивание: отсюда безмерная, отстраненно осознаваемая, но душой не чувствуемая жестокость. Глубокие нарушения мышления при формально-логической сохранности и патологической творческой продуктивности (трактаты, кино). По классической клинической диагностике – бредовое расстройство, ближе всего (но не с полным совпадением) к так называемой парафрении: убежденность в своем особом предназначении, бред величия…
       Все это не исключает и не умаляет влияния социально-психологической ситуации и среды, инфосферы. Более того – как я заметил уже, психически нездоровые люди нередко бывают чувствительнейшими социальными медиумами – приемниками и усилителями общественных настроений, часто – в карикатурной, гротескной степени, со страшными бредовыми искажениями, – но с ТОЙ темой, в ТОМ направлении, в ТОМ САМОМ духе, который витает вокруг... Так малый ребенок и смешно карикатурит, и пророчески проявляет хорошо или плохо скрываемые настроения окружающих взрослых.
       Имеющий уши да слышит, имеющий глаза да увидит: случай Брейвика дает очередной предупредительный знак, что иррациональные темные дочеловеческие инстинкты снова и снова могут брать верх над разумом и человечностью. Что джинн мортидо в любой миг готов опять и опять выскочить из бутылки здравомысленной безопасности и развязать войну всех против всех. Что усилия по очеловечиванию мира должны быть всеобщими, всемирно и повсеместно согласованными, – и направляться гораздо ШИРЕ и ГЛУБЖЕ текущей политики, экономики и социальной жизни – направляться глубоко внутрь, в физику и психику, тело и душу каждого рождающегося человеческого существа.

~~~
Прокомментировать запись можно в
Живом Журнале
drlevi
(для зарегистрированных пользователей ЖЖ-сообщества)

Поделиться в социальных сетях