Ты помнишь, как до умопомраченья
Мы выясняли наши отношенья
И истину топили в словесах? –
На противоположных полюсах
Мы пребывали. И никто, казалось,
Не мог воскликнуть «Отворись, Сезам!»,
Как вдруг твоё лицо преображалось,
И я не верил собственным глазам.

Хоть, выражаясь прозою презренной,
Ты девушкой была обыкновенной
И крепкое солёное словцо
Ты сгоряча бросала мне в лицо,
На той почти неуловимой грани,
Под знаками тумана и росы
Голубизною луговой герани
Запечатлелись наших встреч часы...

Остались позади твои перроны,
Мой судьбоносный Киевский вокзал,
И неприметный склон горы Поклонной,
Где я цветы любимой собирал.
На предостереженья невзирая
И вглядываясь вдаль что было сил,
Мы прибыли на станцию Израиль
(Не странно ли – почти что Измаил)...

Скучает в мойке грязная посуда,
И мы давно уже не верим в чудо.
Тускнеют постепенно зеркала,
И бегают по кухне тараканы,
И мелкой дробью капает из крана
Вода на сковородки и стаканы
И вазу из богемского стекла,
Что нам на счастье преподнесена была.