Лодка (ненадувная)
Людмилы Стародубцевой

НАШЕГО ПОЛКУ ПРИПЛЫЛО!
поэзия Людмилы Стародубцевой

С особой радостью открываю на нашем поэтпричале страницу - и много будет страниц! - Людмилы Стародубцевой. Не потому только, что к явлению этой звезды на нашем небосклоне имею некоторое косвенное посредническое отношение.

А потому, главное, что уверен и всеми фибрами ощущаю, что это действительно явление.

Не буду убеждать, сейчас убедитесь. Скажу только, что каждый раз, как в моем почтовом ящике появляются инициалы ЛС, читатель во мне (живущий с тех пор, как научился читать) с замиранием сердечным подпрыгивает и вопит: ура! Подарок пришел!

И точно: редкое письмо без нового стиха. Моцартовская плодовитость и скорость творчества. Моцартовская непринужденность и прозрачная глубина: воистину пишет как дышит. Органическое единство юмора, трагизма, иронии, лиричности, живописности... Цветаевская сила и густота. Мощный, многоцветный Поэт. И при том...

Скажу, да: и при том Женщина, Женщина-в-Поэзии. Тоже с больших букв, как видите. Уверяю вас, не пустяк - уметь явить себя поэтически в этом жизненном качестве. Бесполой поэзии не бывает, и чем поэт сильнее и выше, тем выше и сильнее проявляет и свою гендерность...

Не могу не сказать и о прозе ЛС, она того же качества, что и стихи, и подтверждает давнее, в России еще с Пушкина подтверждающееся наблюдение, что проза поэтов - лучшая проза. Та же пронзительная концентрированность, то же изящество, та же ирония, парадоксальность, то же тепло домашности под прицелом вечности ...

Все, пора мне умолкнуть, чтобы не наболтать лишнего.

Я попросил Людмилу чуть-чуть рассказать о себе самой.

***

Украина, промышленный город, руда-металл. Редактор, издатель, журналист. Свой бизнес. Заводов и пароходов нет, владелица газет. Не замужем, не состояла, не привлекалась. Самодостаточна. Закрыта - в прозе, открыта - в стихах.

Характер сложный, многослойный, не до конца познанный. Душевно уязвима. Тяжело переношу свое и чужое унижение. Люблю любить. Могу не любить, но не умею ненавидеть. Это для меня слишком сильное чувство со знаком минус. Не могу ударить человека. Но предателей умертвляю сразу и навсегда. Так и живут они далее, не догадываясь о том, что для меня - мертвы.

Трижды теряла все в этой жизни, стояла на краю. Трижды, как птица Феникс, восставала из пепла. Тяжелейшая депрессия, нервное истощение. Последствия выгребаю по сей день.

Одиночество, как и любое искусство, бывает профессиональным и любительским. Профессионал высокого класса, многолетний опыт. Нельзя сказать, что безропотно несу свой крест - ропщу. Но...

Кажется, у Вознесенского есть строчки "пошли мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной". Мне Господь не послал. Те, что были - не тянули. Других не надо.

Весьма одобрямс чеховское "чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак". Хотя, с собаками как-то не сложилось. Пятеро котов, ворона и... все-таки собака. Недавно появилась, найденыш, инвалид, слепой "дворянин".

Верю в Бога, и надеюсь только на него. Потому что создана по образу его и подобию. Глядя в зеркало, я вижу Его глаза, а в Его глазах - себя.

Год назад написала письмо ВЛ. Пациентка, ученица, собеседница, друг - постепенный, в течение года, переход из одной ипостаси в другую, туда и назад, и все вместе.

Стихи. За всю свою жизнь я не написала ни одного стихотворения. Даже в 16 лет не рифмовала первую любовь.

И вот, поди ж ты, ровно год назад стала писать. Потому что не хватало обычных слов, чтобы рассказать своему психотерапевтическому другу о том, что происходит в моей жизни. Пишу легко, не напрягаясь, не изобретая красот и украшательств. Не придавая возникшему вдруг дару особого значения. Пишу, как дышу - вдох-строка, выдох-строка.

Хочу жить вечно. Одна жизнь - это ничтожно мало и несправедливо быстротечно. Я не успела осуществить и половины своих желаний, не использовала и половины своих возможностей. Жизнь - безумно интересная штука. Ее невозможно приручить. Только что она была здесь, клевала зерно с твоей ладони...... Но стихи-то останутся.

Людмила Стародубцева

Двенадцать месяцев

Январь

Разбужен был дверным звонком
Морозный вечер.
Сорвавшимся с цепи щенком
Несусь навстречу.

Нежданный гость, опасный гость.
Я не готова.
В прихожей сумрачной зажглось
Всего три слова...

Упала в обморок рука,
Дрожат коленки...
Меня, как глупого щенка,
Прижали к стенке.

И почему-то на полу
И шарф, и шапка,
Пальто пристроилось в углу,
Верхом на тапках.

И то, что глупость горожу,
Не замечаю.
Я слабым голосом твержу –
Хотите чаю?..

Февраль

Далекий взмах руки,
Любви далекой эхо...
Что хочешь подарить –
Скорее подари.
Истлели миражи
Вчерашнего успеха.
"Смирись - обречена"
Я слышу изнутри.

Не надо сладких слов
И музыки не надо.
Мне веру подари
И храмов тишину.
Надежда и любовь.
Спасенье и награда.
Пожалуйста, люби,
Люби меня одну.

Март

Не девушка, не женщина, не баба,
В депрессию укутавшись опять,
Большая и зеленая, как жаба,
Несу себя на улицу гулять.

А там – весна вовсю распоясалась.
И небо пахнет свежим огурцом.
Ворона мне навстречу повстречалась
С носатым и задумчивым лицом.

А там – бока под солнцем греют лужи.
Я их пересекаю, как баржа.
Сопливый снег, что на фиг стал не нужен,
Шальным лучом зарезан без ножа.

И посмотрев на всю вот эту бучу,
И ощутив внутри движенье вспять,
Депрессию поглубже нахлобучив,
Иду домой. Себя себе менять.

Апрель

Деревья стоят в предвкушении счастья.
Весна нашептала им лживые речи.
Кипят под корой деревянные страсти.
И в кончиках веток пульсируют встречи.

Целует в макушки прозрачное небо –
Как счастливы, о! – как мы счастливы будем!..
А где-то внизу, в вечном поиске хлеба,
Куда-то бредут несчастливые люди.

Природа - отдельно. Творенья - отдельно.
Так было всегда. А особо - весною.
Несчастье и счастье живут параллельно.
Ну, да – не со всеми. Но точно – со мною.

Май

Весною и только весною,
Кончину смиренно приемлю.
Рассеется бывшее мною,
Упав в ароматную землю.

Глазами, уткнувшись в монетки,
Вдохну новорожденный запах.
Ворона терновую ветку
Сжимает в негнущихся лапах.

Но как мне лежать, затаившись,
Когда надо мною движенье?
Когда умерло, не родившись,
Последнее стихотворение?

Я к Богу начну торопиться,
Паду перед ним на колени.
Пускай разрешит воротиться
Кустом белоснежной сирени.

Когда, у дурмана во власти,
Ко мне прикоснешься руками,
Тебе расскажу я, что счастье
Бывает с пятью лепестками.

Июнь

Небо - по синему белым размазано.
После дождя не просохла трава.
Тысячу слов о любви было сказано.
Все зачеркну их – и буду права.

Сладко пылают акаций соцветия,
Горек мне клевера розовый мед.
Стерлись слова о любви за столетия.
Всякий любимый любимому – лжет.

Нехотя сонные липы колышутся,
Ветер июньский целует листву.
Мне без любви и смеется, и дышится,
Я без нее, как-нибудь, проживу.

И-юль

И-юль читаю по слогам:
Вот вечер, сотканный из лени,
И-юльский ветер льнет к ногам,
И мягко тычется в колени.
Смеется первая звезда
И робко светит в одиночку.
Домой бредут мои стада.
И-юльский день закончен.
Точка.

Август

Блаженный август подошел,
Потупив очи.
Он гриб под сосенкой нашел -
Вручить мне хочет.

Смешной, зеленый дуралей.
Под разговоры
Клади в корзину, не жалей,
Сплошь мухоморы.

О, как дары твои горчат!
Ты слышишь, где-то
Шуршит прощальный листопад -
Уходит лето...

Сентябрь

Сентябрь траву за вихры треплет,
Срывает ягоды с куста.
И легкий вздох, и тихий лепет
Приговоренного листа.

Не золоти меня, не надо.
Смотри, уводят лето в плен...
Лишь сожаленье. Лишь досада.
Лишь под ногами теплый тлен.

Октябрь

Как длинно... Бесконечно длинно...
Еще длиннее, чем пишу,
Прожита жизни половина.
Второй – пока еще дышу.

Как четко берег обозначен,
Как быстро кружится Земля.
Все это ничего не значит
Для тех, кто все начнет с нуля.

Прямая линия похвальна.
Кривую – к черту мы пошлем.
Но все закончится овально –
Нулем. Увы, мой друг, нулем.

Ноябрь

Любимый парк, вчера еще зеленый,
Не отзывается, как ни зову.
Мои друзья, насмешливые клены,
Ладошками упали на траву.

Всех, кто замерз, я приглашаю в гости,
Где стол накрыт, и кем-то чай согрет.
Вороны бродят, словно на погосте,
Натужно каркая мне вслед.

Как холодно... Как пусто... Как тоскливо...
Все, что любила, под ноги легло.
Зима прицельно и неторопливо
Расстреливает летнее тепло.

Остановилась осень, убегая,
Поникла непокрытой головой.
Лохматая, сутулая, нагая,
Рыдает безутешною вдовой.

Ее я в щеку бледную целую,
Ей отдаю прощальный взмах руки.
По разным поводам мы плачем и тоскуем,
Но слезы одинаково горьки.

Декабрь

А вот и снег! Явился, наконец...
Какой-то куцый и не больно белый...
Летит он косо и несмело,
Зимы испуганный птенец.

Навряд ли долго пролежит.
Ведь завтра – завтра спозаранку,
Лишь только утро забрежжит,
Его раздавят чьи-то санки.

А среди дня его помянет
Горячий детский кулачок.
И к ночи памятником станет
Ему смешной снеговичок.

**

Депрессия. Черная метка

Черная пудра.
Красные сны.
Нынче под утро
Вернулась с войны.

Сердце как рана,
Пепел в руке.
Бьет в барабаны
Кровь на виске.

Гарь на ресницах,
Обугленный рот.
Влажных глазниц
Остывающий дзот.

Солнце дымится.
Надо успеть
Снова родиться.
И - вновь умереть.

*****
Я - вся такая разная.
Я – как паршивый пес,
Больная и заразная.
Сопит сопливый нос.

На мне сошлись все вирусы,
Во мне резвится грипп.
Ладошки как папирусы.
И голос мой охрип.

Поверх всего – депрессия.
И в ней - болит живот.
Такая вот прогрессия
Во мне растет... И ВОТ -

Холодная апатия
Сползает на плечо.
И вся вот эта братия
Мне шепчет горячо:

Ну что, ломаешь пальчики?
Пойди и утопись.
Хоть в луже, хоть в стаканчике,
Давай, поторопись.

Вот крюк торчит из стеночки.
А вот лежит шнурок.
Смелее, на коленочки,
И все свершится в срок.

Такие вот картиночки
Рождаются в мозгу.
Я прыгаю в ботиночки,
И в парк от них бегу.

Там лужицы весенние.
Там - мне знакомый пес
Поднимет настроение,
В ладонях спрятав нос.

Синичье легкомыслие,
Вороны все в трудах.
И все, что я намыслила,
Разбито в пух и прах.

*****
Есть в шорохах ночных особенная прелесть...
Летит бессонница с сачком для ловли снов,
У изголовья призраки расселись –
Театр теней, игра полутонов.

Скрипит сверчок простуженною птицей,
Ночная бабочка целует резеду...
А мне категорически не спится.
И, кажется, вот-вот с ума сойду.

Сойду - срываются с орбит планеты.
Сойду - как сходят с рельсов поезда,
Как сходит ложь за чистую монету
Сойду... Вот только б знать – куда?

*****
Когда в душе моей беспечность и покой,
Меня терзают смутные сомненья...
Иные мне привычны настроения,
В минутный рай не верит разум мой.

Я помню - скомкана душа,
И вдох на выдохе прервался,
И пульс ручной с цепи сорвался,
И жизнь уходит, не спеша.

Холодный пот. И в пальцах бьется сердце.
Отравлен страхом воздуха глоток,
Безумные, безжалостные герцы
Мне вместо крови пропустили ток.

Я не Христос, и я не рвусь в святые,
И муки мне не обещал никто.
На смерть обречены слова простые,
Лишь рвется ввысь вопрос – ЗА ЧТО?

*****
Я не желаю жить во лжи. Послушай,
На свете правды нет.
И если лгут мне лучшие из лучших -
Зачем мне этот свет?

Я не умею жить в неверии. Послушай,
Но если веры нет?
Но если я не доверяю лучшим –
Зачем мне этот свет?

Я не хочу и не могу так жить. Послушай,
Уйду, раздав долги.
Захлопни дверь, когда полезут в душу.
Но, умоляю, никогда не лги!

*****
Дайте мне руку – встать.
Дайте крыло – летать.
Дайте дорогу – найти.
Дайте мне Бога – идти.
Дайте мне волю – петь
Дайте мне сил – терпеть.
Дайте мне берег – плыть.
Дайте себя – хранить.
Дайте возможность – быть.

вопрос Владимира Леви:

Как думаете, кто из двоих, изображенных на этой фотографии,
написал вышепомещенное и нижеследующее?
Ответы можно присылать на мой почтовый ящик:)

Собаке - собачья жизнь

У меня есть знакомая собака. Когда мы с ней пересекаемся, она целует меня в коленку и смеется от радости.

Мы любим друг друга, хотя кардинально различны. Как буквы Я и П. Как плательный шкаф и табуретка. Как словарь Ожегова и немецкое радио. Наши с ней миры находятся на разных уровнях. С высоты моего - видны собачьи спины. Ее небо начинается на уровне моего колена. Без высокомерия, но - сверху вниз - прихожу я к ней. Без подобострастия, но - снизу вверх - поднимается ко мне собачий взгляд. Я - не собака. Но живу - как. Мерзну, как собака. Устаю, как собака. Бываю голодна, как собака. Злюсь, как собака. Несу собачью чушь и бред собачий.

А мой сосед, тот и вообще особачил жену. Иначе как "сука" к ней не обращается. Жена привыкла и охотно откликается на зов. Приносит тапки. Выполняет команды "фу" и "фас". Собаки - они как люди. И каждый из нас - по-своему собака. А не лошадь, как утверждает некто Маяковский ВВ.

Как-то раз один дуракл...

Как-то летом гуляла я по парку. Погоды о той поре стояли благодатные. Все торопливо цвело и плодоносило, в спешке забросив другие дела. Одичавшая черешня стояла по щиколотки в обглоданных косточках. Многочисленное воробьиное семейство, не изнуренное этикетом, объедалось тут же, в черешневых кущах, сплевывая ненужное на головы отдыхающих. Толстые муравьи медленно ходили под шелковицей, по уши измазавшись в перезрелой ягоде. Объевшиеся ею же, голуби, стеная, лежали на асфальте. Польстилась и я на халявное изобилие. В траве под деревом заприметила маленькую желтую грушку. Чуть поодаль лежали две другие. Воровато оглянувшись, подобрала одну, и цапнула зубами за невзрачный бочок. Грушка оказалась на диво сладкой и ароматной. Я одобрительно похлопала по морщинистому стволу грушеносицы - молодец, могёшь! Сверху зашуршало, залопотало. Я умилилась - надо же, благодарит. Подняла глаза - это был клен. Занавес.