Пропитуум мобиле

из застольных бесед с корреспондентом Михаилом Рыбьяновым

В.Л. – C алкоголизмом приходит ко мне примерно каждый шестой. Чаще не сами, а близкие просят вытащить: человек явно злоупотребляет или уже погибает, а за помощью обращаться не хочет – или, как обычно бывает, то хочет, то нет, двойствен и непоследователен, от сознания своего положения защищается, от решений уходит...
За плечами многих и многих таких – опыт безуспешных или только временно успешных попыток избавления от пристрастия, опыт недоверия к помощи, и – самое страшное – опыт недоверия себе, в котором так тяжело признаться...

М.Р. – Если человек не хочет лечиться, его и не вылечить?.. Или все таки как-то можно?

– Как-то помочь всегда можно – хотя бы только и близким: принять реальность, что-то понять, изменить тактику... Алкоголизм и наркомания никогда не бывают изолированно личной проблемой, это всегда проблема взаимоотношений, всегда конфликт. Родные алкокоголиков – люди, несущие крест, и нуждаются в просвещенной поддержке. Многих приходится и подлечивать.

– То и дело: “вывожу из запоя, кодирую..." Эти уверенные антиалкогольные объявления – что они означают? Прогресс в возможностях лечения или прогресс алкоголизма?“Лечу без ведома больного”. Какие-то подсыпки в пищу, что ли?.. И это работает?

– Как думаете, на какой процент работало бы средство для похудения, применяемое без ведома самого худеющего и без его желания похудеть?..
Всякий рецепт, даже откровенно шарлатанский, некие шансы дает. Если тайный домашний лекарь сам свято уверует в успех предписания, даже наинелепейшего, эта вера может подсознательно передаться и пациенту. Алкоголики повышенно внушаемы. И от домашней атмосферы очень зависимы, я бы даже сказал, беспомощно зависимы... Научить близких сознательному и психологичному, твердому и терпеливому врачебному поведению с ними – задача не из простых.

Что же до прогресса алкоголизма, то вот точная российская цифра на год 1997-й: 25 литров алкоголя ежегодно, в пересчете на душу населения, – против 3,5 литра в 1913 году. Нигде в мире не пьют так много. Кроме, может быть, резерваций североамериканских индейцев и мест обитания эскимосов... Цифра растет.
По научным подсчетам, критическая черта уровня потребления, за которой начинает резко расти опасность деградации и вырождения нации, – 8,5 литра на душу населения в год. Наших, как видите, давно уже зашкалило. Люди все больше пьют, соответственно возрастает спрос на антиалкогольную помощь, спрос рождает предложение, пропитуум мобиле, верный бизнес...

– К кому, кроме Вас, Вы посоветовали бы обращаться за помощью?

– Я готовлю к публикации текст с инструкцией, как отличать честных спасателей от коммерсантов, паразитирующих на беде. Главное: спасатель никогда не ограничит свою работу механическим отрезвлением, а сделает все, чтобы помочь отрезвиться воистину. И никогда не будет обещать нереального.

– Кодирование, эспераль, торпедо – это по-настоящему?.. Действует?

– Это сегодняшнее переименование старых методов внушения и лекарственной помощи, соединяемых в разных пропорциях. Действует все, но лишь в определенном проценте и при определенных условиях. Главные из них – желание самого пациента вылечиться и вера в возможность помощи. Врачи называют это “установкой на лечение”. А чтобы она создалась, установка, нужно еще очень многое... Нужна привлекательность трезвой жизни.

– Но откуда же ее взять? От хорошей жизни не пьют.

– Пьют и от нехорошей жизни, и от хорошей, когда не знают, зачем она.

ТРЕЗВОСТЬ И ПЬЯНСТВО как МУЖ И ЖЕНА

– Я удивляюсь, почему спивается у нас каждый шестой, а не каждый первый.

– Остальные, на самом деле, тоже спиваются. Только другими средствами. Я вот впал в конечную фазу трудоголизма, уже не вылезу. А чем больше лечу наликов и аликов, тем ясней понимаю: трезвость и пьянство – две веры, две противоположные идеологии, два мировоззренческих полюса. Я мог бы сравнить эти полюса с взаимной противоположностью – и взаимонеобходимостью! – мужчины и женщины или двух мозговых полушарий...

Вот эти идейные антиподы глазами одного гениального пьянчужки, древнекитайского поэта Тао Юань-Мина антиподы выглядят так: вот бывают же люди – даже в доме одном живут. Что принять, что отбросить – нет единства у них ни в чем. Скажем, некий ученый в одиночестве вечно пьян. Или деятель некий круглый год непрестанно трезв. Эти трезвый и пьяный вызывают друг в друге смех. Друг у друга ни слова не умеют они понять...

Сам поэт умел понимать только пьяных, откуда и наблюдение:

в рамках узости трезвой
человек безнадежно глуп
а в подпитии вольном
приближается к мудрецам

Если же почитать Хайяма, то станет ясно вполне: философия пьянства происходит из трезвого взгляда на жизнь, а философия трезвости, наоборот, из пьяного.

– ..?

– Трезвость зачем?– чтобы видеть, понимать, достигать, бороться, строить, творить... Активная позиция, невозможная без упования, без хотя бы искорки веры, что жизнь твоя что-то значит, имеет смысл, выходящий за пределы ее самой... Недаром самые принципиальные враги пьянства – христиане и коммунисты, во всяком случае, теоретически. Один из важнейших призывов апостола Павла – “трезвитесь”.

Трезвость могут искренне проповедовать только люди, опьяненные верой. Зовут куда-то идти, что-то строить, чего-то добиваться, заслуживать... А к опьянению склоняют все те философии, которые никуда не зовут, а наоборот. Заглядывающие в самый конец.

Через тысячу лет, через десять тысяч годов
Память чья сохранит нашу славу и наш позор?..
Но досадно мне, что пока на свете я жил,
Вволю выпить вина так ни разу и не пришлось!

ЗАПОЙ КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ФАКТОР

– Как объяснить феномен запоя – человек то пьет, то не пьет? Он что, может выбирать, пить ему или нет?

– Когда как и кто как, опять же... Запой, вообще говоря, явление обнадеживающее. Ибо зримо показывает, как человек может переходить из одной возможности жизни в другую: из программы здоровья в программу болезни, из нормы в наркоманию – и вспять, обратно, вот что особенно интересно!..

В запое перед нами невменяемый психбольной, наркоман в непрестанной ломке. Вытащить его можно только насильно, что часто и делается, технологии разработаны. Но есть и другой вариант, житейски проверенный: просто перетерпеть, дождаться естественного окончания. Если болезный наш не влетит в белую горячку, не выбросится из окна, не пропадет, не погибнет, то после какой-то крайней черты запой прекращается сам. Отпился. Программа меняется на здоровую. Перед вами милейший, сознательнейший гражданин. До следующего запоя живите спокойно...

– А почему человек приходит к необходимоcти менять здоровую программу на запойную и наоборот? В какой степени в этом участвует его сознание, воля? Или ни в какой?..

– Похоже, циклы запоев связаны с системными ритмами, циклами организма и психики. У некоторых отмечается четкая временная регулярность запоев, и она не всегда связана с получкой. Какой-то из компонентов психофизического равновесия выходит за критическую черту...

У многих периодичность неправильная, малопредсказуемая, и вероятней всего связано с накоплением внутреннего напряжения, шлаков – психических и физических. Запои в таких случаях аналогичны болезненным кризисам или даже эпилептическим приступам. Душа и тело пытаются что-то выбросить из себя, от чего-то освободиться... Интенсивные меры очистки организма могут прервать запой.

Бывают и такие парадоксальные запойники, которые начинают пить именно тогда, когда делать это совсем нельзя: например, в рабочий аврал, накануне ответственного выступления, решающей встречи, экзамена или свадьбы... Тут вполне ясно, что человек боится не справиться со своей ролью, не оправдать ожиданий, ударить лицом в грязь – боится своего страха – и, не выдерживая напряжения, ударяет... (Некоторые состояния нашего экс-президента, кажется, были такой природы. – В.Л., позднейшее добавление.)

Что же до собственной доброй воли или
неволи, темное это дело... Обычен обман сознания подсознанием: я только рюмочку, ну другую, больше ни-ни, на этот раз удержусь... Все, понеслась нелегкая.

При “эпилептоидных” вариантах влечение пить налетает внезапно, неистово, как ураган, больного необходимо как можно быстрей изолировать. А запойники депрессивные чаще думают, что остаются хозяевами положения, что запивают сознательно, чтобы облегчить свою участь...

ЭНОТЕРАПИЯ ОТ ДУШЕТРЯСЕНИЯ

– Есть ли у алкоголизма принципиальные отличия от других видов наркомании?

– Основная разница до недавних времен – пока не начался взрывной рост неалкогольных наркоманий – была только в том, что алкоголиком можно было стать значительно легче. А принципиальной разницы нет.

Вещество, называемое алкоголем, – один из высоковероятных агентов зависимости. Он как раз на той грани, когда некое время – для каждого разное – позволяет поддерживать сумму привычек, называемую бытовым пьянством, но не переходить грань, за которой начинается алкогольная наркомания. До грани этой человек еще вменяем, можно еще рассчитывать на его сознательный самоконтроль. Дальше – знаете сами...

Алкоголь вошел уже почти в гены человечества. Длительная историческая прирученность Зеленого Змия – вспомним еще его поэтический псевдоним: Дух Лозы – привела к тому, что стали возможными мягкие формы пристрастий, все эти разнообразные ступени любительства и ценительства, иногда даже целебные – есть ведь и медицинская традиция лечения вином, энотерапия...

Важна не столько разница не между наркотиками, сколько между их потребителями. Продавцу безразлично, кому он продает водку – человеку зависимому, больному, или тому, кто просто купил к столу. А я вижу сразу...

– Трясутся руки?

– Трясется душа.

ЕСЛИ БЫ ГОГОЛЬ БЫЛ ГЕГЕЛЕМ..

– Чем объяснить тот факт, что множество талантливых и гениальных людей подвержено алкоголизму?

– Для очерчивания диапазона вопроса проиллюстрирую его далеко неполным поименным списком: Александр Македонский, Петр Первый, Рабле, Декарт, Гегель, Бетховен, Мусоргский, Франсуа Вийон, Джек Лондон, Алехин, Есенин, Эдгар По, Юрий Олеша, Владимир Высоцкий...

Отношения с алкоголем могут стать высоко-трагичными – когда зелье впаивается в творческий механизм, когда служит питанием гения. Фантастический мозг Гегеля набирал полные обороты только после изрядной дозы. Все свои многообъемистые труды этот титан мысли поднавалял в приличной поддатости: язык мог не шевелиться, но перо бегало. Мусоргского нельзя было лечить: лучшее он писал в начинающихся запоях. Великий Авиценна, этот восточный Леонардо да Винчи, все свои неимоверно многочисленные сочинения, стихи и трактаты писал, выпивая большой кувшин вина. От него и погиб в пятьдесят восемь лет: алкоголь, наконец, прожег ему толстый кишечник...

Именно тем, на кого алкоголь действует как творческий возбудитель, опасней всех пить – за алкогольное воспламенение духа они расплачиваются разрушением тела.

– Печально... Поясните, если возможно: качество опьянения – от чего зависит?

– Процентов на 20 – от качества вина, процентов на 30 – от дозы, а на остальные пятьдесят – от качества души, в которое вписывается и интеллект, и культура общая, и культура пития в частности. Все пьяные, как заметил Ильф, поют одинаковым голосом одну и ту же песню. Это наблюдение статистически достоверно, однако есть, слава Богу, многие исключения.

– В чем качественное отличие русского алкоголика от алкоголиков других наций?

– В его количестве, главным образом. И культура пития у нас самая своеобразная в мире. Я бы сказал, подворотенная культура.

– Это, наверное, потому, что мы водку пьем, а не сухое асти. У нас пьют не чтобы поговорить, а чтобы нажраться.

– Ну вот вы сами за меня и ответили, но я не согласен. Русский человек пьет, чтобы спросить у Бога: “Ты меня уважаешь?..”

– И что же Бог отвечает?..

– А Бог несется куда-то и не дает ответа... Еще налить?..